|
|
|
 |
 |
 |
Хроники Готики Глава первая — Привет, старина Робеспьер, да пребудет с тобой Спящий, — расплывшись в улыбке, приветствовал Эльф Робеспьера. «Какой у Робеспьера прикольный двуручный меч, и длинный лук. Ну надо же, какая прелесть. На мне это определенно будет смотреться», — подумало коварное существо. — По косяку за дружбу и Спящего? — Эльф достал два косяка, вынутые из карманов зарезанного этой ночью послушника. — Ты знаешь, старина Робеспьер, только тебе, как другу, я могу открыть эту тайну… Эльф огляделся по сторонам… — Вчера я видел Спящего! — Да ну?! — Робеспьер чуть не потерял сознание. — Точно! Он живет в одинокой хижине у реки. Он просил меня привести к нему тебя, как самого лучшего послушника Лагеря! Он хочет сказать тебе что-то важное, открыть какое-то таинство. — Да, Спящий выбрал меня! — Робеспьер восторженно сложил руки и, упав на колени, вознес хвалу Спящему. — Да, да, тебя, одного тебя из всего Лагеря, — поддакивал Эльф. «Когда этот обкуренный болван, наконец, перестанет молиться, и мы пойдем в лес?» — крутилась мысль в его голове. — О, счастье! О, чудо! — Робеспьер еще долго не мог прийти в себя. — Пойдем же скорее, пойдем! Веди меня к нему. — Да, конечно. Если ты готов, то мы пойдем, Робеспьер, — Эльф перешел на доверительный шепот, его голос был, как у очень подлого эльфа. — Спящий просил никому не говорить, куда ты идешь. Ты понимаешь, о чем я? — О, да конечно! Идем прямо сейчас! Они вышли за ворота. — Ага, иди вперед, друг Робеспьер, прямо по этой освещенной лунной тропке. Она выведет нас к его хижине. Я пойду сзади и буду охранять тебя. Нельзя, чтобы с тем, кого выбрал Спящий, случилось несчастье! — Эльф, улыбаясь, дружески похлопал Робеспьера по плечу, и они углубились в темный, ночной лес. Вот дорожка вильнула и юркнула в темную чащу, куда не проникал лунный свет. В темноте зло горели волчьи глаза. Робеспьер еще успел услышать, как нежно и мелодично за спиной звякнула сталь вынимаемого из ножен меча… Глава вторая Вскрик, огласивший ночной лес, отпугнул даже волков. Через пару минут из чащи на тропку выскользнули две тени. — О, господин Кор Ангар, ты уверен, что этот добрый человек действительно хотел убить меня? Ведь он… — Тебе придётся ещё многому научиться, — прервал Робеспьера мрачный наставник. — Мир Готики суров и опасен, и ты это знаешь. Но, кроме того, он ещё и коварен. Порой нельзя быть уверенным даже в том, что твой друг через мгновенье не станет твоим злейшим врагом и не занесёт свой смертоносный меч над твоей головой! Никому не доверяй! Наш мир ещё полон неверующих варваров. — А как же вы, господин? Как же Идол Кадар, как же Ю`Берион, как же… Неужели я и вам не должен доверять? — Пока ты ещё очень слаб… — Но я не слаб, господин! Разве не я совсем недавно вместе с Гор На Драком разорил логово ползунов в Старой Шахте, а потом… — Не перебивай! — Кор Ангар гневно блеснул глазами. — За это ты должен благодарить исключительно твоих мудрых наставников и всемогущего Спящего, которому было угодно сохранить твою жизнь! Но сейчас речь не об этом — ты слаб духовно, ты ещё не готов принять на себя весь груз мудрости Спящего. И гуру нашего Братства готовят тебя к этому. Однако порой и для них этот груз оказывается непосильным, и тогда… Наставник задумчиво взглянул на переливающийся цветами магический купол. «Когда же нам удастся пробудить Спящего… Когда Он разрушит этот барьер своей великой магией… Когда мы сможем, наконец, взглянуть на ЧИСТОЕ ночное небо, не отделённое от нас непреступной стеной…» — Господин, что с вами? Продолжайте. Вы что-то заметили? Что будет тогда? — А?… Неважно, — опомнился Кор Ангар. — Иди в Лагерь. Ты всё узнаешь. В своё время. Сказав это, Кор Ангар отвернулся и задумчиво взглянул куда-то вдаль, за горизонт, туда, куда уходила вертлявая, озарённая лунным светом дорожка. Туда, где начинались орковские земли… Робеспьер, сбитый с толку произошедшим и озадаченный словами наставника, медленно направился в Лагерь, но вдруг остановился и обратился к Кор Ангару: — Господин, а как вы узнали, куда меня повёл Эльф? Вы за нами следили? — Много чести вам будет, если я, наставник и гуру Братства, начну за вами следить! — на прежде суровом лице Кор Ангара блеснуло нечто, напоминавшее улыбку. — Ты слишком много задаёшь вопросов. Иди же, наконец, и знай: пути Спящего неисповедимы! …Могущественный силуэт ещё немного постоял на опушке леса, а затем медленно растворился в утреннем тумане. И только стая волков, сбившись в бесформенную массу, с остервенением и рыком что-то грызла в глубине чащи. Наверное, делила ночную добычу… Глава третья Хныкая под нос, Эльф дополз до берега реки и сунул голову в воду. — Подлые, подлые сектантские морды!!! — он шмыгнул носом и потер больно ушибленный затылок. — Двое на одного, да еще один из засады! Никаких понятий о чести! Ууу, подлые!!! Он погрозил кулаком в сторону Лагеря Сектантов. Из-за спины послышался грозный рык, и на Эльфа набросились четыре тени. — А еще и вы туда же?! Да с кем вы завелись?! — послышался свист стали, и лес огласился визгом. — Пошли вон, собаки блохастые! Эльф держал в руке отрезанный хвост, а волки улепетывали в сторону леса. Наш герой снова уселся на берег реки и принялся разглядывать синяки в своем отражении в воде. — Нет, ну каковы, а? — он продолжал возмущаться. — Из-за какого-то дрянного двуручника накинулись на меня. Да еще и сзади. Жаль, я не успел выпустить кишки этому болвану Робеспьеру! Кто же знал, что эта подлая душа позовет с собой какого-то друга-полудурка, который бросается на людей в темном лесу. Нет, определенно подлецы! — Ну ничего, я их запомнил. Они еще не знают, с кем они завелись! — он снова шмыгнул носом от умиления к себе любимому. — Всех-всех перережу, они мне еще поплатятся!!! — С этими болотными нарками пора кончать. Никогда они мне не нравились, — он встал и, хромая, побрел в сторону Старого Лагеря. — Они даже не знают, как ошиблись, поссорившись со мной! А этот их долбаный Спящий, он у меня проснется, мать его! Я себе из его подлой шкуры мокасины сделаю. А этих болотных дурачков перетоплю, как крыс. В их же болоте! А в их Храме по ним споют молитвы обкуренные орки, которых надо бы туда напустить. Определенно надо познакомиться с орками. Может у нас есть что-то общее. Хотя, что может быть общего между этими вонючими дикарями и такой тонкоорганизованной натурой, как я?! Продолжая хлюпать носом, коварный Эльф полз в сторону Старого Лагеря. — Надо отлежаться в своем милом домике, послушать, как играет на балалайке этот дурачок около костра в Старом Лагере. Меня это всегда успокаивает. Сейчас бы девочку, милую и нежную, — ту, что была у меня раньше. Черт, угораздило же попасть сюда!!! Одни поганые мужицкие морды, и все как один — подлецы. С такими — держи ухо востро. Вон, заманили в лес и чуть не убили бедненького, беззащитненького Эльфика… Ааа! Он разревелся от умиления к себе любимому. Вдруг лицо его расцвело, и он, довольно похихикивая, прибавил шагу. Все было просто, он вспомнил, как вчера обчистил все сундуки Замка Гомеза в Старом Лагере. И затем, довольно попыхивая косяком из болотной дури, лежал на самом верху огромной башни, с которой видно почти всю колонию, и слушал, как внизу носятся стражники и орут, что кто-то обчистил все запасы Лагеря! Дурачки тупоголовые. Да уж, нелегко было вскрыть все эти сундуки и пробраться в башню. Но в результате удалось разжиться на 5 или даже 7 тысяч руды! Вот теперь денег было немеряно. Это стоило того. Уж с этими-то деньгами он устроит Болотному Лагерю третью мировую. Через несколько недель колония забудет, что он вообще существовал на карте. Все эти послушники отправятся к своему Спящему, на вечный покой. Глава четвертая Вечер тихо опускался над Болотным Лагерем. На площади у Храма потихоньку собирались послушники. Их предводители произносили торжественные речи, смысл которых сводился к одному и тому же, но послушники внимали им с благоговением. Вера в Спящего, умело насаждаемая обкуренным до одури людям, была велика. А учителя умело делали свое дело. Но сегодня здесь затевалось нечто большее, чем просто слова и молитвы во славу Спящего… Границы площади были обнесены каменной стеной. Именно здесь, в отдалении от всех остальных, сидел человек. Явно не приспешник Лагеря, он был одет в богатые доспехи. Двуручный меч, и не простой, а «Клинок Короля», и арбалет висели за спиной, выдавая в человеке воина. Он меланхолично болтал сапогом, стукая им по камню. Даже сапог был отделан серебром. — Надеюсь, здесь будет на что посмотреть в награду за мои труды во славу Спящего, — голос был тихий и мелодичный и в то же время пугающий своим холодом и коварством. — Да пребудет с тобой Спящий! — заговорил с ним подошедший гуру. — Поди прочь. Надоели мне ваши завывания про Спящего. Вы можете болтать только об этом. Поскольку гуру не уходил, он положил руку на рукоять меча, взгляд стал холодным. — Спаси тебя Спящий, — бубня под нос, гуру растворился на площади. — Как они мне надоели, вечно бубнят эту чушь, — голос Эльфа, а это был именно он, был злой. — А вот и главные лица — Ю'Берион, Кор Ангар, Кор Галум. Похоже, вся эта троица после хорошего косяка. Вон как их вставило, аж глаза блестят до нехорошего. И что же все-таки эти болваны собираются делать с юнитором, что я притащил им? — Надо было загнать этот камешек в Старом Лагере, — продолжал болтать он сам с собой. — Ну да (вздох) что сделать, если я такой добряк. И все же я не зря тут подзадержался. Будет весело посмотреть на морды этих полоумных, когда они поймут, что Спящего нет. Главное, чтобы еще ничего не рвануло. Не нравятся мне все эти магические дела. В случае чего, спрячусь за стену. Он оглядел кладку, она была довольно прочной и, сидя тут, он чувствовал себя спокойно. Тем временем Ю'Берион начал проповедь. — Не нравится мне его фанатичный взгляд и голос, — Эльф заерзал на камне. — Почему в такие минуты мне всегда хочется прирезать подобного психа? — О чем он там бормочет? — Эльф прислушался. — Ах да, Спящий, ах да, они ждали этого момента и бла-бла-бла. Ну, я в экстазе. Можно начинать. Он закатился от смеха. В эту минуту синее свечение начало разливаться по площади подобно гигантским змеям, обвивающим жертву. Затем столб пламени, видение орка, и все внезапно смолкло. Ю'Берион рухнул как подкошенный, все остальные пали ниц. — Ваууу! — Эльф был в восторге. — Ну у них и торчок! А Ю'Бериона вставило лучше всех. Вон аж бедный завалился. Нет, я всегда говорил, вся эта беда до добра не доведет. Было весело. Эльф легко и бесшумно спрыгнул со стены. И направился к Кор Ангару, который стоял около упавшего Ю'Бериона. — Ну и как ваши спиритические сеансы? — Мой господин… он сказал, что Спящего нет! И мы должны идти другим путем! Путем магов из Нового Лагеря! »Неужели», — подумал Эльф. «Сложно было понять сразу, что все это бред». — Я вас поздравляю, — Эльф усмехнулся, глядя на Кор Ангара. Глаза Кор Ангара на секунду вспыхнули яростью, но что-то холодное в глазах Эльфа, что-то, столь же бесстрастное и лишенное эмоций, как клинок стали, заставило его сдержаться. Эльф вновь рассмеялся своим беззвучным смехом, видя игру страстей на лице Кор Ангара. — Ты хорошо послужил нашему Лагерю, — хрипло начал Кор Ангар, — ты достал нам юнитор, убил королеву ползунов и принес яйца, нашел альманах с магическими формулами. Ты помог нам. Я доверяю тебе. »А вот это зря…» — грустно подумал Эльф. Он оглянулся и указал рукой на собравшихся внизу. — Неужели кто-то из этих обкуренный глупцов смог бы сделать это? Они же живут в лености, расслабляя душу и тело вашей травой. Вся ваша вера — слова. Я один могу вырезать весь ваш Лагерь, и вы будете бессильны, потому что слабы. Но мне это не нужно. Так что вы будете делать дальше? Мне начинает нравиться это приключение. — Я послал в пещеру орков воинов, но от них нет вестей. Ты не мог бы сходить узнать, что там произошло? — Я схожу, — Эльф улыбнулся, — давно хочется размяться. — Да! Я знаю, чего жаждет твоя черная душа! Я даже знаю, кто ты! — Кор Ангар зло смотрел на Эльфа. — Тебе нужно купаться в крови, иначе ты чувствуешь себя никем! — Так ли знаешь? — голос Эльфа был грустным, а глаза подернулись печалью и вместе с тем были холодны. — Так ли ведаешь? Я сам не знаю… Прощай, жди вестей. Он сбежал по ступенькам и растворился в ночи. Пещера была не так далеко от Лагеря. Таллас довел его туда. — Дальше я не пойду, — послушник испуганно шарахнулся назад. — Да брось, старина Таллас, — Эльф подошел к нему. — А мне сказали, что ты лучший убийца орков. Что сам Спящий наделил тебя такой силой, что орки трепещут перед тобой. Что ты должен вести меня вперед. — Нее-еет! — Таллас сорвался на визг и бросился в сторону Лагеря. Эльф рассмеялся. «Какие, все же, болваны». Он пересек мост. В низине виднелась пещера. Прежде чем попасть в нее, ему пришлось убить трех орков-разведчиков. — Думаю, внутри будет жарковато. Надо было зайти за стариной Дарком. Он показался мне неплохим малым. Вместе мы бы тут позажигали! Ну, да еще успеем, пока же — порезвлюсь один. Он смело углубился в пещеру. Атмосфера навевала ужас. Орки, мумии орков, темные своды подземелья и трупы… Эльф осторожно пробирался вперед, ему не было страшно. Будучи абсолютным убийцей по своей сути, он не боялся никого, зная, что его клинок может организовать встречу с «девушкой с косой» (смертью) любому существу из крови и плоти. Впереди послышался звон стали. Эльф устремился туда. В большом зале сражались уцелевшие стражи вместе с Идолом Люкором. Двоих из них орки зарубили прямо на глазах Эльфа. Огромные волосатые существа, разящие с мощью титанов. — Час потехи, — глаза Эльфа зажглись огнем. Он выхватил свой двуручный меч. Первый бросившийся на него орк был убит почти сразу. Эльф шагнул вперед и провел рубящий слева направо, вспоров орку брюхо и вывалив кишки. Второй, обратный, удар перерезал орку глотку, оборвав рев смертельно раненого существа навеки. Краем глаза он увидел, что в живых остался только Идол Люкор. И против них было еще пять орков. Эльф бросился в гущу схватки, оттянув всех орков на себя от тщедушного Идола. Стены пещеры обагрились кровью. Смерть была повсюду. Визги и вопли умирающих орков наполняли все ужасом. — Это существо создано, чтобы убивать, — прошептал Идол Люкор, в ужасе отпрянув в темноту и наблюдая, как Эльф режет огромных орков, словно беспомощных свиней. Еще минута, и все было кончено. Затих последний всхрап из взрезанной глотки последнего чудовища. Прокатившись эхом под сводами, растворился во мраке последний звук упавшего на каменный пол топора из ослабевшей лапы поверженного. Эльф подошел к Люкору, его глаза светились огнем, и беззвучно рассмеялся. — Вам было так же весело, падре? — Эльф обтер меч о волосатую шкуру лежащего рядом орка. — Спасибо, ты подоспел вовремя! — Ну, наверняка… — Нам надо найти в этой пещере…, надо что-то найти… Идол Люкор озирался по сторонам. — Что ж, пройдемся. Я никуда не спешу. Одну минуту, святой отец, — Эльф продолжал издеваться. Он прошелся по трупам, собирая мечи. — Что ты делаешь? — удивленно спросил Люкор. — Ну, может, ребят вроде тебя и вставляет курить всякую дрянь и болтать со Спящим, не замечая мира вокруг. Но я-то слишком хорошо знаю эту жизнь, чтобы упустить возможность продать эти железки и получить руду. — Ты так приземлен, — с горечью сказал Идол. — Неужели, — голос Эльфа стал злым и похожим на шипение змеи. — Я просто живу. Я выживаю. У меня есть цель и своя вера, но не тебе понять ее. Моя цель и вера хорошо спасают меня и не только меня… Что бы ты сделал здесь один против этих орков? Что? Прочел бы им молитву или поделился своими сказками о Спящем? Может, их это и развлекло бы, и им бы было не так скучно снимать с тебя шкуру живьем. А рассказать, что бы они сделали потом? Чтобы ты раз и навсегда понял, что сила подчиняется силе. Слова — пустое в этом месте и в этом мире. — Оставь это, пойдем… Они бродили по пещере довольно долго. Эльфу все больше и больше не нравился Идол. С каждым новым часом безуспешных поисков он становился все более отчужденным. — Не нравится мне этот святоша, — бубнил Эльф под нос. — Жаль, нет старины Дарка. Мог бы поспорить с ним на 500 кусков руды, что этот болван что-нибудь отмочит. Что-нибудь, что закончится его встречей со Спящим, — Эльф любовно потер рукоять верного меча. Он вошли в очередной, последний зал. Там было пусто. Идол упал на колени и возопил: — Нееееет!!! О, Спящий! О, господин мой! Я не верю, что тебя нет тут! Приди! Приди!!! — вопил Люкор. — Твою мать, — прошептал Эльф. — Он окончательно тронулся. Ох уж эти сектантские морды. Вот до чего может довести человека курение травки. Лучше бы у них был кружок физкультуры. Даже мне жутковато. Хотя, конечно, и весело, но все равно, я что-то утомился. Надо отсюда валить. Тем временем Идол вскочил и обернулся к Эльфу. — ТЫ!! ТЫ!!! — с его губ капала пена, он протягивал трясущиеся руки к Эльфу. — Ты нечестивый! Из-за тебя мой господин не явился сюда! Я должен принести ему жертву! Человеческую жертву! И лучше всего убить тебя! Нечестивая тварь! Голос Идола сорвался на визг. — Приплыли, — Эльф рассмеялся, но глаза стали холодными и жесткими. — Вот и помогай людям после этого. Ведь я так хорошо знаю этот мир и все равно не могу порой убить в себе доверчивого ребенка. Это было мое последнее доброе дело, последнее. А Идол визжал так, словно ему прищемило интимное место надгробной плитой с могилы дохлого орка-шамана. Выхватив меч, Идол Люкор бросился на Эльфа, спасшего ему жизнь. — Эээ, отче! — Эльф даже не достал свой меч, он просто уклонился и отбил удар Люкора рукой в перчатке, которую меч, тем не менее, порезал. — Черт, эта одежка стоила мне недешево. А этот Идол просто какой-то маньяк. Убивать ради приношения жертвы — тут попахивает редкой пакостью. Ненавижу подобных психов. Эльф достал клинок. Всего два удара. Первым он выбил меч Люкора, вторым плашмя огрел его по ребрам так, что последний рухнул, потеряв сознание. — Может, одумается? — Эльф не спешил его убивать. Прошла минута. Идол вскочил, его всего трясло от ненависти. Издав визг, он бросился с голыми руками на Эльфа. — Ну, раз так… у тебя был шанс, — холодная сталь проткнула Идола насквозь. Он умер сразу. — Надо валить, хочу увидеть солнце. Эльф направился к выходу, бесшумно пробираясь через трупы убитых орков. По пути он обобрал всю пещеру. Выйдя на свет божий, он рассмеялся, как ребенок, и, скинув доспехи, нырнул в реку. Искупавшись, он вылез на берег и разлегся на траве, обдумывая план последующих действий. — Надо бы наведаться в Старый Лагерь. Ну да, меня там уже ждут. Хорошо иметь друзей, которые вовремя расскажут новости. Правда, у Гомеза интеллект, как у бульдозера. Как же меня утомляют подобные типы. Глаза снова стали холодными. — Он дождется, — я выпущу ему кишки куда раньше, чем планировал. Глава пятая — Да! Я знаю, чего жаждет твоя черная душа! Я даже знаю, кто ты! — Кор Ангар зло смотрел на Эльфа. — Тебе нужно купаться в крови, иначе ты чувствуешь себя никем! — Так ли знаешь? — голос Эльфа был грустным, а глаза подернулись печалью и вместе с тем были холодны. — Так ли ведаешь? Я сам не знаю… Прощай, жди вестей. Он сбежал по ступенькам и растворился в ночи. Послушник, выделявшийся среди прочих наличием двуручного, с резной рукояткой, меча, осторожно проводил убегающую фигуру Эльфа взглядом. Затем отделился от галдевшей толпы и поднялся в Храм, куда мгновение назад удалились Кор Ангар, Кор Галом и пара стражей с телом Ю'Бериона. Робеспьер вошёл в тускло освещённое, сырое помещение Храма. У комнаты Ю'Бериона стояли те самые два стража, что внесли его в Храм. Робеспьер вопросительно взглянул на них и молча прошёл мимо — внутрь комнаты. »Странно, почему они меня не остановили? Даже не спросили, что мне нужно?» — он был удивлён тому безразличию, с которым стражи отнеслись к его появлению. — Господин Ю'Берион. Скажите, что вы видели? Господин Ю'Берион, вы видели Спящего? Господин, что с вами? Почему вы молчите? Господин! — Робеспьер пытался разбудить Ю'Бериона, лежащего на кровати лицом к стене, тормоша его за плечо. — Господин Ю'Берион, проснитесь! Господин… проснитесь же… вы видели… Спящего… что с вами… господин… — голос послушника медленно угасал. Глаза его стали влажными и пустыми. Бессмысленный взгляд упёрся в стену. Робеспьер упал на колени. Руки, сжимавшие плечо наставника, ослабли и беспомощно повисли вдоль тела. »Неужели всё? Неужели наставник мёртв? Мёртв… мёртв… Но что он видел? Спящего? Дорогу к спасению? Кто укажет нам путь?.. Почему Ю'Берион умер? Умер… умер… Кто убил его? Что убило его?.. Спящий?! Нет, нет, не может быть… это был… это был… Но что же будет с Братством? Кто его возглавит?.. А зачем… ведь…» — мысли лихорадочно вертелись в голове послушника. Кровь бешено пульсировала в висках, и каждый удар с болью отдавался по всему телу. В глазах его потемнело. Ещё мгновение и, казалось, он упадёт в обморок… — Нет! Этого не может… не может быть! Вы… — в комнате напротив раздался крик, перешедший в хриплый рык. — Вы все отступники и предатели! Да проклянёт вас Спящий! Арргххх! — послышался звон металла о каменный пол Храма и быстрые шаги. Робеспьер очнулся, попытался встать, но ноги его не держали. Он пошатнулся и снова повалился на колени. Руками ослабленный послушник подтянулся за дверной косяк и выглянул в зал Храма. Он увидел только исчезающую во мраке Храма спину. Спину Кор Галома. Рядом на полу валялся медный сосуд для курения болотника. — Уффф, — Робеспьер тяжело вздохнул и прислонился спиной к сырой стене. На минуту он закрыл глаза, собрался с мыслями, и снова попытался подняться. На этот раз вышло получше. Все еще пошатываясь, он прошёл мимо, как и прежде, молчаливых стражей и направился в комнату, из которой выбежал разъярённый Кор Галом. В комнате был Кор Ангар. Он сидел спиной к двери, облокотившись на стол. — Господин, я… — голос послушника заставил Кор Ангара вздрогнуть. — Что… Что ты здесь делаешь? Кто пустил тебя? Впрочем, неважно. Что тебе надо? — Я видел гуру Кор Галома, он… — Он больше не гуру! — прервал Робеспьера наставник, в его глазах мелькнула ненависть. — Но что случилось? — Что случилось? О, ты даже не можешь представить себе масштабов того, что случилось сегодня ночью! — низкий, мощный голос Кор Ангара напугал послушника. Он с ужасом посмотрел на наставника. — Спящий не тот, за кого все мы его принимали. Мы не должны ему молиться, мы не должны пытаться пробудить его! Он — Зло! Отныне наша цель не поклонение ему, а борьба с ним. Все должны это осознать, понять, а кто не сможет, тот… тот… — казалось, Кор Ангар задыхался от ненависти, — тот должен уйти! Как Кор Галом. — Так, значит, Кор Галом покинул Братство? И… и кто же его возглавит теперь? — Не знаю. Иди и скажи, чтобы Идол Намиб, Идол Кадар и Идол Тион явились сюда. Как бы то ни было, мы должны удержать Братство от распада… — Слушаюсь, господин, — сказал Робеспьер, но уходить почему-то не спешил. — Спрашивай! — рыкнул Кор Ангар. На лице его появилась улыбка. «До чего же он любопытен. Когда-то и я был таким… Не станет ли это его бедой?» — Перед Храмом я видел Эльфа. Тогда, в лесу, вы его не… не… — Нет, я его не убил. «Как бы мне не пришлось об этом пожалеть». — Будет лучше, если ты забудешь о нём. Поверь мне. Этот человек… он… — Кто он, господин? — Иди же, наконец! И скажи Идолам, чтоб они поторопились! Робеспьер испугано попятился прочь из комнаты. «Кто же такой этот Эльф? Почему Кор Ангар разговаривал с ним? Зачем он хотел меня убить? Может он… Ладно, забуду об этом, как и советовал наставник. Сейчас у меня есть другие дела». Послушник вышел из Храма. Площадь была пуста. Сквозь магический купол светила необыкновенно белая луна… Глава шестая …А в это время в Старом Лагере. Гомез вызвал к себе Торуса. Тот стоял, преклонив колени перед троном вождя. — Какого дьявола?! — рычал Гомез, — Где этот щенок? Прошло столько времени. Какого дьявола мы приняли его в стражники? Ты что, не знал, что этот человек не надежен?! Гомез так злился, что все разбежались по углам. Один Торус стоял и трясся от страха. — Я… я… господин. Я найду его. Обещаю. — Да, ты его найдешь, — Гомез встал и подошел к нему, схватив за грудь. — А если не найдешь, то будешь болтаться на виселице уже завтра к закату! В эту минуту в тронный зал влетел Равен. — Господин! Постойте! Пусть все уйдут, я должен сказать вам что-то важное! — Убирайтесь все! — Гомез швырнул Торуса на пол. Когда они остались вдвоем, Равен доверительно заговорил с Гомезом. — Я узнал про этого Эльфа. От своих людей из внешнего мира. — Ну?! — Нам не стоит ссориться с ним. Это чудное создание. Говорят, он убивает без эмоций, ему безразлично — выпустить кишки одному или сотне. Он неуловим, как зыбь дождливая. Его нельзя поймать, его нельзя сломить. Он все равно нанесет свой подлый удар первым и убьет. И самое главное — я узнал его настоящее имя… Равен передернулся, как будто от ужаса. — И? — Гомез вскочил с трона. — Что ты трясешься, как баба?! Говори уже имя этого шакала! — Его зовут… он… это… Серебрень… — Аа?… — Гомез рухнул в трон, как подкошенный. Его глаза выражали страх, хотя этого человека мало что могло напугать. — Это та мерзкая дрянь?! — Да мой господин. Будет лучше забыть о нем как о враге. Нам он нужен как друг. С ним мы сможем подчинить себе всю колонию! — Да, — голос Гомеза стал хриплым. — Если эта пакость не перережет здесь всех по ночам. Я слышал о нем еще во внешнем мире. Никто не знает, кто он и откуда. Лучшие воины сложили свои головы, и те, кто это видел, говорят, что это ужасало. Он был хитер и неуловим. Как они его поймали и бросили сюда? Значит, где-то он слаб. — Я слышал, — продолжил Равен, — у него там была женщина, из-за нее… — У такой дряни может быть женщина? — Гомез хмыкнул. — Ладно, это не важно. Важно, что это событие столь же значимо для колонии, как и сам барьер. Не совсем одно и то же — читать про него в книжках, и столкнуться с ним в своем королевстве… Здесь нужно поступить мудро. — Да мой господин, — Равен склонился. — Позвать Торуса? — Нет, скажи ему… Пусть забудет об Эльфе. Пусть забудет. Я пока не знаю, что делать с ним. Пусть пока будет нашим другом, он же числится нашим стражником. Мы посмотрим, что будет дальше… Глава седьмая Светало. Одинокий путник в одежде послушника братства Спящего брел по горной тропке к хижине охотника Кавалорна. — Не может быть, чтобы великого Спящего не было, или он был злом. Я все равно верю в его силу. Спящий — мое спасение, — бубнил под нос Робеспьер, а это был не кто иной, как он. Самый верный и одержимый поклонник Спящего. Внезапно слева послышался топот ног. Из-за холма вылетели, запыхавшись, два вора, явно из Нового Лагеря. Робеспьер замер, притаившись за деревом. Не успели воры пробежать и десяти шагов, как один из них дико вскрикнул и рухнул на землю. В спине его торчала стрела. Второй, поняв, что бегство бессмысленно, выхватил булаву и бросился назад на человека, появившегося из-за холма. — О, не-е-ет, — прошептал Робеспьер, узнав в появившемся Эльфа. Исход схватки был предрешен. Первым ударом Эльф выбил булаву из рук вора, вторым — разрубил его почти пополам. Все стихло. Эльф огляделся и, обшарив первого, не спеша направился ко второму. Обобрав второго — того, что был убит стрелой в спину и лежал всего в 20 шагах от затаившегося Робеспьера, — Эльф встал и рассмеялся своим беззвучным смехом. — Какая встреча, достойна пера поэта, — он стоял спиной к Робеспьеру. — Вылезай уже, да пребудет с тобой ваш долбаный Спящий. Робеспьер осторожно вышел из-за дерева и обнажил меч. В его глазах была решимость. — Ты хотел убить меня той ночью в лесу, — обратился он к Эльфу. — Если ты все еще хочешь совершить свои черные замыслы, то сойдемся в честной битве! Я готов! — Ну, нет, ты еще совсем не «готов», — Эльф улыбнулся. — Вот эти двое уже точно готовы! Ладно, Робеспьер, не будем портить так хорошо начавшееся утро. Давай лучше позавтракаем? — Ты не хочешь биться? — Робеспьер все еще держал меч, направленный на Эльфа. Тот грустно посмотрел на Робеспьера. — Ты выглядишь так воинственно, что мне право не хочется. Да и потом — вас двое, а это нечестно… — Двое??? — Робеспьер огляделся. — Я здесь один! — Да ну. Вон сзади стоит огромный мужик с топором, настоящий викинг. Это, наверное, сам Спящий, — Эльф уже укатывался от смеха. — Смейся, смейся. Значит, не хочешь сражаться? Эльф уже уселся на камень и, достав кремень, высекал искру, чтобы зажечь костер. — Робеспьерчик, хоть ты всего-навсего обкуренный наркоша, но тебе совершенно незачем умирать прямо сейчас, да? Ну, вот и славно. Иди лучше, перекусим, поговорим по душам. К чему вспоминать старое. Ты знаешь, я теперь совсем другой. О да, я так изменился. Робеспьер покосился на трупы валяющиеся неподалеку. — Я заметил, теперь ты убиваешь пачками. — Эти ребята испортили мне все настроение. Очень не люблю, когда такое случается. Эльф развязал отделанный серебром заплечный мешок из самой дорогой кожи в колонии и достал провиант. — Понимаешь, Робеспьер, вот иду я сегодня по Новому Лагерю, и вдруг этот невежа Лефти обращается ко мне: «Эй ты! я же сказал тебе, принеси воды крестьянам». А все эти стоящие вокруг громилы дико хохочут. В общем, сначала я поглумился над стариной Лефти. Видел бы ты, как он кончался, Робеспьерчик… Глаза Эльфа зажглись огнем. — Он визжал, как ошпаренная свинья. Затем я выпотрошил этих двух головорезов. Затем — этого Лорда, что следил за работами на поле. Затем — дюжину всех, кто был поблизости. А вот эти двое успели убежать. Пришлось гнаться за ними досюда. Но сейчас мне как-то полегчало. Надеюсь, больше там никто не посмеет испортить мне настроение. — Ты злой, — Робеспьер взял большой кусок мяса и накинулся на него с жадность не евшей трое суток собаки. — Тебе надо стать добрее, надо обрести смысл жизни. Может служение Спящему… Эльф прервал его на полуслове: — Ой, только не порти мне аппетит своим Спящим. Давай я расскажу тебе о смысле? — Хмм, — хмыкнул Робеспьер. — Ты обкуренный глупец, поэтому не видишь смысла во мне. Хотя его куда больше, чем в твоей пустой вере. Знаешь, что есть твоя вера? Твоя вера — всего лишь забитые красивыми словами мозги. Слабые мозги слабого безвольного человека. Которому нравится курить траву и, расслабляя тело и мысли, знать, что его подобное существование оправдано большим словом — ВЕРА. Ты существуешь, как поливаемый цветок. Тебя поливают не водой, а укуривают травкой. И ты живешь в надежде на Спящего, которого нет. А кто есть ты сам отдельно от большого слова — ВЕРА? Кто есть ты? Посмотри на себя? Слабый духом и телом человек Робеспьер, человек с названием, но не с именем. Как выглядит твоя борьба? Ты сидишь в Лагере, куришь траву и посещаешь семинары этих обдолбаных гуру. Вы не в состоянии справиться ни с чем. Я уже говорил, я один, так или иначе, могу вырезать весь ваш Лагерь. — Вера защитит нас! Защитит меня! — уверенно сказал Робеспьер. Эльф метнулся как тень. Звякнула сталь, и Робеспьер ощутил, как острие меча уперлось в его горло. — Одно движение, и ты — небытие, Робеспьерчик, — Эльф беззвучно рассмеялся. — Я показал тебе твою силу и веру? Ты слаб. Ты не ожидал этого и сидел расслабленный, доверяя мне. А ведь ты знаешь меня не с лучшей стороны. Такая позиция хороша в цивилизованном месте и с цивилизованными людьми, но не здесь. Здесь надо быть сильным и что-то делать: бегать, резать, убивать, помогать. Но делать, чтобы однажды, — Эльф перешел на шепот, — выйти отсюда. Если сидеть, ты ничего не сделаешь и всегда будешь слаб. Он убрал клинок. — Стань другим, Робеспьер. Брось курить эту дрянь, скинь эти лохмотья, купи доспехи. Хочешь, дам руды? Купи меч, научись владеть им. Ты почувствуешь силу уже скоро. Выбери, чего хочешь ты! Не Спящий и вера, а ты — существо по имени Робеспьер. Имей силу последовать своему выбору. Сражайся и рази без пощады, помогай тем, кто достоин помощи, убивая тех, кто бесполезен здесь и живет за счет других. — У тебя клинок Кор На Гора! — Робеспьер вскочил на ноги. — Ты сам живешь за счет других! — Верно, его клинок, — Эльф спокойно сидел на камне. — Он был плохой воин и такой же нарк, как ты. Он проиграл мне битву, хотя их было двое, а я был слабее, чем сейчас. Я взял два клинка, один продал и получил много руды, а второй ношу сам. Я смог сделать много полезного на эти деньги. И я победил в бою. От этих воинов не было толку. Так же, как его сейчас нет от тебя. Ты беден, как церковная мышь. У тебя даже нет мяса, чтобы перекусить. Робеспьер смутился. — Ты попрекаешь своими благодеяниями. Я, конечно, благодарен тебе за мясо. — Не попрекаю, а злю, — Эльф рассмеялся. — Может, начнешь уважать себя. И бросишь эти мысли о братстве. И станешь воином. Здесь много дрянных вояк, обряженных в хорошие доспехи и занимающих высокие посты, но они бесполезны колонии. Здесь нужны другие люди, чтобы вырваться отсюда. Этот мир не мой, я просто ищу выход. Мне все равно, прирежу я тут одного или выпотрошу всех. Но это я. Тебе не обязательно быть, как я, но обязательно быть воином, если ты мужчина. Воином — не фанатиком, а со своей головой. Подумай об этом. Найди свою веру. Поверь в себя. И если ты изменишься, когда-нибудь мы встретимся снова, и, может, вместе будем искать выход. — Я все равно не доверяю тебе, — сказал Робеспьер, впечатленный разговором. — Ты все равно убиваешь не как все. Я видел, как убивают другие. Ты убиваешь, как будто тебе нравится это. Эльф рассмеялся: — Я люблю воевать. Мне нравится, как разит мой меч. Возможно, у меня такая судьба, кто знает. — До встречи, Робеспьер. Подумай о своем пути. О том, кто ждет тебя во внешнем мире. Стань воином. Давай найдем выход отсюда, — Эльф похлопал его по плечу. — А тебя? Тебя ждут во внешнем мире? — спросил Робеспьер. — Меня? О, да! — Эльф улыбнулся. — Одна милая девочка, которая любит ходить босиком по берегу моря и видит счастье в цветах. В глазах которой целое небо. Я так люблю растворяться в них. И я увижу ее. Эльф рассмеялся и, повернувшись, быстро удалился в сторону Старого Лагеря. — Неужели его кто-то может ждать?… — задумчиво сказал Робеспьер, со вздохом посмотрев на два трупа, которые уже клевали падальщики. Он побрел дальше, задумавшись о жизни. ::
|
||||||||||||||||||||||||||
